Методическая разработка для классного часа - Афганец

Посвящаю моему брату Виктору Николаевичу

Егорову, ветерану войны в Афганистане.

Афганец.

Как жаль матерей российских,

Рожающих сыновей

Для будущих обелисков

На горькой земле моей.

А.Дементьев

-Возьми немедленно автомат! Я кому сказал! Не смей его бросать!!! - Это приказ! Кричал во весь голос как в бреду 20-ти летний парень посреди ночи и тело его то поднималось, то падало на кровать с панцирной сеткой, руки его были сжаты в кулаки, которыми он колотил по матрацу и боковинам кровати. Лицо было всё перекошено, на лбу ярко просматривались три борозды. Зубы нервно кусали губы до крови.

-Сыночек, сыночек мой, что с тобой? Витюша, успокойся! - пыталась уговорить и успокоить своего сонного сына мать, стоявшая в ночной сорочке рядом с кроватью сына испуганного глядя на непонятное «бешенство» сына и всё продолжала, но уже шёпотом:

-Сыночек мой, успокойся, тихо, тихо…

Никакие уговоры не помогали, тогда мать решила своими сильными материнскими руками схватить руки сына, которые подёргавшись, обмякли, успокоились и в ту же минуту его худенькое похожее на дистрофийное подростковое тело с полупрозрачными рёбрами замерло.

Вновь в ночи воцарилась тишина, в квартире воцарилась тишина, все домочадцы продолжали спать крепким сном, и только мать долго оставалась подле сына, стояла и молила бога о спасении его души…

Два года назад, 30 марта 1981 года паренёк с густой шевелюрой на голове, в цветастой батистовой рубашке и брюках - клёшах, которые были последним писком моды 80-ых годов, хх века, удачно закончив политехнический техникум, получил направление на ОХМК в ЦЗЛ (в центральную заводскую лабораторию), где он ранее проходил практику и где очень хорошо себя зарекомендовал, радостный он отправился на место будущей работы, чтобы получить спецовку. Ни к обеду, ни к ужину он не появился. Родители и сестра волновались. Но вдруг раздался телефонный звонок, мама побежала к телефону и услышала голос сына:

-Мам, я спецовку получил, она мне большевата. Нужно убавить по мне.

-Неси, убавлю, - ответила мама.

Через четверть часа вновь раздался телефонный звонок и голос сына Виктора сообщил неожиданную новость:

-Мам, я сдаю спецовку назад. Меня сегодня отправляют в армию. Приготовь мне чего-нибудь в дорогу и накрой стол…

Мама была в немой растерянности,- она не знала, за что схватиться, ходила по квартире и повторяла: «А почему повестку не приносили?»

Мама спешно начала собирать стол пригласила свою сестру Нину, соседей, друзей Виктора. Соседи помогали накрывать стол: кто солонину принёс, кто колбасы. Отец нарезал ровными кусочками хлеб, испечённый из пшеницы выращенной на оренбургских полях.

За столом яблоку негде было упасть. Провожали Виктора служить в ряды СА весело, желали верно Отчизне служить, обещали ждать. Вечерело. Небо заволокло серыми тучами. Набежал откуда-то ветер и вдобавок принёс с собой мелкий весенний дождь.

Во время сборов всего необходимого на первое время выяснилось, что нет рюкзака, куда можно всё уложить. Не раздумывая долго, мама открыла

кошелёк, достала из него бумажную купюру и протянула её одиннадцатилетней дочери Вале, сказала сбегать в магазин «Спорт - товары» и купить рюкзак. Валя накинула на себя демисезонное пальто, нахлобучила берет на голову и вместе с одноклассницей Светой, побежала выполнять материнский наказ.

Рюкзак был куплен и принесён домой. Подвыпившие гости веселились, дворовые парни моложе 18 лет, завидовали Виктору, что он идёт на армейскую службу. Кто-то из ребят спросил:

-Витёк, а куда вас «бросят»?

-Обещали в «загранку» - или в Венгрию, или в Германию, или в Чехославакию… -весело отозвался Виктор, и названные им загранстраны вызвали в глазах юношей двойную зависть.

Проводили Виктора на поезд. Мама обнимала сына, долго плакала и утирала платочком слёзы, а когда поезд тронулся, она ещё долго бегала и махала вслед своему сыночку. Именно здесь, на перроне вокзала её сын впервые закурил сигарету, но предварительно подошёл к матери и виновато спросил: -Мам, я закурю?

-Кури, ты теперь взрослый,- со слезами ответила мать.

А потом были долгие дни и ночи ожидания весточки от сына. Мать, которая ранее не была верующей и не знала не одной молитвы, вставала каждое утро перед иконой божьей матери девы Марии и иконой Иисуса Христа и читала придуманные ей самой молитвы, просила искренне уберечь сына, сохранить его живым и невредимым…

Первое письмо наконец-то пришло. Сын написал: «Мам, нас побрили на лысо, переодели и теперь мы не поймём кто где, - мы все похожие, как один»…

И опять нет писем. Молчание. Пустота. Тревога. И только надежда в сердце.

Когда же пришло следующее письмо, из него домашние узнали, что Виктор находится в Узбекистане, в учебной части города Термез, который на границе с Афганистаном.

Вот тут - то мать поняла всё о «загранице» и взвыла как волчица. «Сыночек мой ,на войну тебя готовят! Сыночек, на смерть тебя посылают», - причитала мать, обхватив свою голову ладонями.

Отпрянув от стресса мама начала «икру метать», - разыскивать, у всех знакомых расспрашивать у кого в Термезе родственники живут.

Оказалось, что у соседки, учительницы русского языка и литературы Веры Романовны Файзуллиной, в городе Термезе живёт подруга её матери, а муж подруги был военным при крепости, где Виктор обучался полгода военному делу.

Из далёкого заграничного города Новотроицка, но такого родного, тёплого и уютного приходили в военную часть посылки, наполненные до отказа дефицитом: родители Виктора и крёстная Нина отправляли консервы, печенье, нитки, иголки, белые воротники, купленные в специализированном магазине «Военторг», зубную пасту, щётки, носки и перчатки в большом количестве (чтобы хватило и другим ребятам), красную рыбу, икру, копчёную колбасу, шоколад, но до простого солдата такие посылки целиком не доходили…

Целиком доходили только материнские письма с просьбами беречь себя и намёки на поисковое чутьё: «Сынок, ищи». И он, смекалистый уральский парнишка, находил!

Он просто и естественно брал то, отдавали - воротнички, иголки, нитки в катушках. Внутри катушек и скрывались купюры в 50 или даже 100 рублей! На эти деньги питался весь взвод, когда во время долгожданных увольнительных солдатики бегали в город, на рыночные площади и покупали съестное, бархатные и душистые арбузы и дыни.

Из учебной военной части города Термеза Виктор писал: «Мам, если б ты знала, как мне так хочется домой к крану, напиться холодной воды и поесть твоих вкусных пирогов»…

В Термезе в учебной части обучали молоденьких безусых солдатиков не только военному мастерству, но и военному «политесу» с мирными афганскими жителями.

Каждый новобранец прошёл жёсткий инструктаж и получил брошюру-памятку война - интернационалиста, в которой говорилось о том, что необходимо уважать традиции и обычаи афганского народа, ни в коем случае ни отвлекать их во время молитвы и мн. др.

Быстро пролетели 6 месяцев, и настало время советских парней отправлять в «загранку» - в Афганистан.

Южный жаркий климат города Термеза и афганский воздух были очень схожими: всё та же жара +60 в тени, всё тот же горячий безветренный воздух, раскалённая и покрытая рваными глубокими трещинами почва под ногами. Казалось, что вот-вот и ты сгоришь в этом адовом огне. Постоянно мучила жажда. Безнадёжно солдатики обращались к мирным жителям напоить их холодной водой и протягивали свои солдатские кружки - «дружелюбный» афганский народ отворачивался от них, закрывал калитки домов и уходил вглубь своей домашней цитадели.

Первое время особенно жутко приходилось парнишке: в боевые действия «зелёных» не пускали, но заставляли по приказу выносить с полей сражений тела советских солдатиков, не оставлять их на поругание душманам. Виктор ни разу не ослушался и не обращая внимания на подступившую к горлу тошноту, на слёзы, льющиеся из его мальчишеских глаз рекою, подхватив за подмышки тело погибшего, уносил к месту захоронения, называемому братской могилой. Плакал паренёк от того, что тело убитого солдата обмякло и стало неприподъёмным. «Господи, почему его убили, а не меня? Лучше бы он меня тащил», - горланил Виктор, захлёбываясь горькими слезами.

Когда Виктор учился в металлургическом техникуме, он ездил в соседний город Орск, где занимался в школе парашютистов.

Школа эта и практика прыжка с парашюта ему очень пригодилась в военном деле: Виктора определили в разведывательно-десантные войска.

Бывало выбросят молодых парней из вертолёта в горы и стоят они, солдатики, по грудь в холодной болотной воде, не смыкая глаз смотрят в бинокли в разные стороны, стараясь не прозевать вражеского прицела. От голода и холода желудки сводит, ноги стынут и деревенеют. Когда в горах сыпал с неба дождь, ребята благодарили бога и Аллаха за дождевую воду, которую они собирали в пыльные ладони, подносили к сухим губам и жадно пили… Стоять приходилось часами и сутками. С вертолёта сбрасывали в их квадрат скудные пайки, которые умело нужно и собрать: мука, кофе, консервы, хлеб. За одну ночь четверо ребят выпивали банку кофе, ведь спать нельзя, - враг не дремлет.

Когда продукты были съедены, и оставалась мука, ребята мешали её с дождевой водой и ели вместо хлеба…

А домой приходили солдатские письма скудные и утешительные по содержанию: «Дорогие мои мама, папа, сестрёнка Валя, у меня всё хорошо…»

Прошли долгие, бесконечно тянущиеся два года армейской жизни. Близкие родственники ждали Виктора со дня на день, но так случилось, что в день его прибытия, о котором они не знали заранее, их не оказалось дома: отец с матерью были в тот день 8 мая 1983 года на городском кладбище, сестра Валентина, несла комсомольскую вахту у памятника Вечно живым…

Когда она вернулась домой после почётного поста, в дверь квартиры кто-то постучал. Открыла дверь и ахнула от неожиданности - перед ней стоял её старший брат Виктор, худой, с грустными глазами, рваными ранами на губах, одет был в гражданскую одежду - синие джинсы, коричневую атласную сорочку, в руке сжимал из чёрного пластика дипломат с встроенным в него секретным замочком. Поставил он его у порога и обнял свою сестрёнку от радости.

В последние дни после приказа о демобилизации, согласился Виктор и его однополчане пойти в бой, а танк, в котором они находились, подорвало на минном поле. Не все бойцы выжили. Единицам посчастливилось выжить, но остались ранения, - у Виктора были вырваны взрывом кусочки тела у рта и на костяшках пальцев. Но у всех оставшихся в живых осталась одна рана на всех - душевная.

Мать плакала от радости, а приглашённые родственники и гости подняли рюмку водки «За жизнь», «За тех, кто в сапогах», «За тех, кто не вернулся из боя».

Время лечит и успокаивает. Афганские фото сохранились в семейном альбоме, а стопка из писем, перевязанная тесьмой, была сожжена. Не хотим мы перечитывать письма и верить наивно в то, что всё у солдата - афганца всё было хорошо.

Соловьева В.Н., учитель французского и латинского МОАУ «Гимназия №1 города Новотроицка Оренбургской области».