РЕФЕРАТ Своеобразие поэзии Иосифа Бродского

- 31 -

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ МУНИЦИПАЛЬНОЕ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ СРЕДНЯЯ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ШКОЛА ИМЕНИ А.И. КРУШАНОВА С. МИХАЙЛОВКА МИХАЙЛОВСКОГО МУНИЦИПАЛЬНОГО РАЙОНА ПРИМОРСКОГО КРАЯ

РЕФЕРАТ

Своеобразие поэзии Иосифа Бродского

Выполнила: Мустафина О.П.

учитель русского языка и литературы.

Михайловка

2014 год

Содержание

Введение

Итоговый характер поэзии И. Бродского……………………………………………………...3

1. Поэзия Иосифа Бродского - «колоссальный ускоритель сознания, мышления, мироощущения»…………………………………………………………………………4

2. Особенности поэтического дарования И. Бродского. «Вот я стою в распахнутом пальто, и мир течет в глаза сквозь решето непониманья»…………………………..11

3. Характер лирического героя И. Бродского…………………………………………...14

4. Современники, исследователи творчества И. Бродского о его поэтическом даре...18

Заключение……………………………………………………………………………………...22

Библиография…………………………………………………………………………………...25

Приложение……………………………………………………………………………………. 26

Введение

Итоговый характер поэзии И. Бродского

Всё, что я творил, я творил не ради славы

в эпоху кино и радио, но ради речи родной,

словесности.

Иосиф Бродский

Иосиф Бродский - один из более значительных русских поэтов второй половины XX столетия. Его творчество можно назвать итоговым, сводящим воедино важнейшие тенденции искусства поэтического слова. Цельный итоговый характер поэзии Бродского отчётливо виден в трёх аспектах.

Во-первых, стихи и поэмы Иосифа Бродского насыщенны традициями русской и мировой классики. В любом стихотворении поэта можно обнаружить, как эхо, голоса поэтов - предшественников, опору на лучшее, что было ими создано.

Во-вторых, всё творчество поэта неразрывно связано со своей эпохой. В конце XX столетия подводятся итоги мировых войн, политических и научно-технических революций, и в поэзии Иосифа Бродского, как в зеркале, отражаются настроения и чувства, владеющие людьми, живущими в это непростое время, их сомнения, разочарования, трагическое мировоззрение.

В-третьих, Иосиф Бродский как поэт-мыслитель тяготеет в своем творчестве к итоговым, конечным вопросам бытия, к так называемым метафизическим, философским темам. Основные темы поэзии Бродского, образующие своего рода сквозные линии его творчества в целом, - это поиски смысла жизни, его духовного наполнения; соотношение жизни и смерти, вечного, бессмертного и преходящего, настоящего, Бога и человека, живой и неживой природы; вопросы культуры, места искусства (и поэзии, в частности) в жизни общества.

Именно цельность творчества Иосифа Бродского привлекла моё внимание и подвигла к исследованию произведений и его мироощущения. Я считаю, что цельность творчества зависит от его видения мира поэтом, особенностей поэтического дарования и, в частности, от особенностей характера лирического героя его художественных произведений.

Определив тему экзаменационного реферата как «Итоговый характер поэзии Иосифа Бродского», я сформулировала его основную цель: Привлечь внимание моих сверстников к творчеству яркого, самобытного поэта конца ХХ века.

Соответственно заданной теме и сформулированной цели, мною были поставлены следующие задачи исследовательской работы:

- изучить жизненный и творческий путь поэта второй половины XX столетия Иосифа Бродского в контексте заданной темы;

- выявить особенности его поэтического дарования ;

- анализируя стихотворения поэта, определить особенности характера лирического героя;

- проанализировать самые яркие поэтические произведения поэта;

- сопоставляя различные высказывания современников и исследователей творчества поэта, обосновать итоговый цельный характер поэзии Иосифа Бродского.

Выбранная тема актуальна, потому что поэт жил и творил в очень интересное, хотя и драматичное время (вторая половина XX столетия). Драматизм эпохи определил основные особенности его поэтической манеры. В творчестве Иосифа Бродского нашли отражение традиции русского поэтического творчества предшествующих эпох. Его поэзия подвела итог развитию поэтической мысли XIX и XX столетий и определила тенденции развития поэтического творчества будущих мастеров слова. Невозможно знать настоящего и будущего, не зная прошлого. Именно поэтому мне показалось интересным исследовать творчество Иосифа Бродского.

Я убеждена, что цельность и итоговый характер поэзии любого мастера слова прежде всего зависит от цельности его личности, вот почему свою работу я начну с исследования жизненного и творческого пути Иосифа Бродского.

1. Поэзия Иосифа Бродского - «колоссальный ускоритель сознания, мышления, мироощущения ».

Иосиф Александрович Бродский - единственный ребенок в семье ленинградских интеллигентов. Родился Иосиф Бродский 24 мая 1940 года в городе Ленинграде. Отец его,

Александр Иванович Бродский (1903 - 1984), был фотографом - профессионалом. Во время Великой Отечественной войны он служил военным корреспондентом на Ленинградском фронте. После войны служил на флоте, дослужившись до звания капитана 3-го ранга. Мать, Мария Моисеевна Вольперт (1905 - 1983), во время войны в качестве переводчика помогала получать информацию от военнопленных, после войны работала бухгалтером. О своём детстве Иосиф Бродский вспоминал неохотно: «Русские не придают детству большого значения. Я, по крайней мере, не придаю. Обычное детство. Я не думаю, что детские впечатления играют важную роль в дальнейшем развитии».¹

Уже в отрочестве проявилась его самостоятельность, решительность, твёрдость характера. В 1955 году, не доучившись в школе (ушёл из 8 класса школы №196 на Моховой), поступил работать на военный завод фрезеровщиком, выбрав для себя самообразование, главным образом «многочтение» (как любил выражаться сам поэт). « Начиналось это как накопление знаний, но превратилось в самое важное занятие, ради которого можно пожертвовать всем. Книги стали первой и единственной реальностью»². О своей избе - читальне, отгороженной шкафами в родительской комнате, Иосиф Бродский писал: «... эти десять квадратных метров принадлежали мне, и то были лучшие десять метров, которые я когда-либо знал. Если пространство обладает собственным разумом и способно выказывать предпочтение, то возможно, что хотя бы один из тех десяти метров тоже может вспоминать обо мне с нежностью. Тем более теперь, под чужими ногами».³

Пожелав стать хирургом. Иосиф Бродский позже стал работать помощником прозектора в морге госпиталя тюрьмы «Кресты».

«... в шестнадцать лет я хотел стать хирургом, начал работать помощником прозектора в морге, целый месяц ходил в морг анатомировать трупы»⁴.

В 1956 году впервые попытался рифмовать. Первая публикация вышла в 1957 году, стихи были незамысловатые:

Прощай, позабудь и не обессудь.

А письма сожги, как мост.

Да будет мужественным твой путь,

Да будет он прям и прост...

Иосиф Бродский пережил в юности сильное влияние творчества Лермонтова и Державина.

Он часто менял места и виды работы: фрезеровщик, техник-геофизик, санитар, кочегар, фотограф, переводчик и т.д.- пытаясь найти такой заработок, который оставлял бы больше времени на чтение и сочинительство. Во время геологической поездки в Якутск в 1959 году он приобрёл в книжном магазине том стихотворений Е.А.Баратынского, прочитав который, окончательно укрепился в желании стать поэтом: « Читать мне было нечего, и когда я нашел эту книжку и прочёл её, тут-то я всё понял: чем надо заниматься. По крайне мере, я очень завёлся, так что Евгений Абрамыч как бы во всём виноват»⁵.

Иосиф Бродский всегда охотно читал наизусть большие отрывки из элегий Е.Баратынского «Осень», «Запустение», «Дядьке - итальянцу». Вторым, после Баратынского, его любимым стихотворцем был другой поэт пушкинской плеяды - Пётр Вяземский.

В конце 50-х начале 60-х годов Иосиф Бродский стал интенсивно изучать английский и польский языки. Он посещал лекции на филологическом факультете ЛГУ, изучал историю литературы, начал переводить и непрерывно писал свои оригинальные стихи, не пытаясь угодить социальному заказу, напрочь отвергая всякую банальность, но при этом непрерывно искал новые темы, свежие интонации и звуки, неожиданную рифму, сильные запоминающиеся образы.

У Бродского было очень много разновозрастных друзей, им он и читал свои новые «стишки, стишата», как любил выражаться поэт.

Его стихи передавались из рук в руки в машинописных и переписанных от руки списках. В читающей среде быстро распространялись замечательные, ни на чьи не похожие, отличавшиеся ранней зрелостью, зоркостью, узнаваемой индивидуальностью и резкостью , исповедальностью, открытостью, лирической проницательностью, тончайшим мастерством огранки стихи и поэмы: «Рождественский романс», «Шествие», «Пилигримы», «Стихи под эпиграфом», «Одиночество», «Элегия», «Романс», «Гость», «Стансы городу» и др.

На стихи Иосифа Бродского ленинградский бард Евгений Клячкин написал

музыку, так были созданы замечательные песни. Позднее много песен на стихи Иосифа Бродского создал и московский бард Александр Мирзаян.

Несмотря на отсутствие весомых публикаций, у Иосифа Бродского была скандальная для того времени широчайшая известность лучшего и самого известного поэта самиздата. Сам поэт вспоминал: «...самиздат - весьма условное понятие. Если под самиздатом вы подразумеваете передачу рукописей из рук в руки и систематическое перепечатывание, то должен сказать, что мои стихи начали распространяться ещё до того, как появился сам самиздат. Кто-то, кому нравились мои стихи, просто переписывал их, давал кому-нибудь почитать, а кто-то ещё потом брал у него: Самиздат же появился всего пять или шесть лет назад ».

Друг поэта Я. Гордин так охарактеризовал молодого Иосифа Бродского в те годы: «Определяющей чертой Иосифа в те времена была совершенная естественность, органичность поведения. Смею утверждать, что он был самым свободным человеком среди нас, - небольшого круга людей, связанных дружески и общественно, - людей далеко не рабской психологии. Ему был труден даже скромный бытовой конформизм. Он был - повторяю - естественен во всех своих проявлениях»⁶.

Приблизительно в 1963 году поэт впервые внимательно прочёл Библию. Это на него произвело, как он сам вспоминал, «самое сильное впечатление в жизни».

В 1963 году обострились его отношения с властью в Ленинграде. Е.Евтушенко писал: «Несмотря на то, что Бродский не писал прямых политических стихов против советской власти, независимость формы и содержания его стихов плюс независимость личного поведения приводили в раздражение идеологических надзирателей».

29 ноября 1963 года в газете «Вечерний Ленинград» за подписью А.Ионина, Я. Лернера, М. Медведева был опубликован пасквиль «Окололитературный трутень» на Бродского, где о нём и его ближайшем окружении было сказано: «...Несколько лет назад в окололитературных кругах Ленинграда появился молодой человек, именовавший себя стихотворцем ... Приятели звали его запросто - Осей. В иных местах его величали полным именем - Иосиф Бродский ... С чем же хотел прийти этот самоуверенный юнец в литературу? На его счету был десяток - другой стихотворений, переписанных в тоненькую тетрадку, и все эти стихотворения свидетельствовали о том, что мировоззрение их автора явно ущербно... Он подражал поэтам, проповедовавшим пессимизм и неверие в человека, его стихи представляют смесь из декадентщины, модернизма и самой обыкновенной тарабарщины. Жалко выглядели убогие подражательные попытки Бродского. Впрочем, что-либо самостоятельное сотворить он сам не мог: силёнок не хватило. Не хватило знаний, культуры. Да и какие могут быть знания у недоучки, не окончившего даже среднюю школу?»⁷

В конце статьи содержался прямой призыв к органам оградить Ленинград и ленинградцев от опасного трутня: «Очевидно, надо перестать нянчиться с окололитературными тунеядцем. Такому, как Бродский, не место в Ленинграде. ... Не только Бродский, но и все, кто его окружает, идут по такому же, как и он, опасному пути... Пусть окололитературные бездельники вроде Иосифа Бродского получат самый резкий отпор. Пусть неповадно им будет мутить воду!»⁸

Организованная травля разрасталась; оставаться в Ленинграде Бродскому было опасно; во избежание ареста друзья в декабре 1963 года увезли его в Москву.

2 января 1964 года Иосиф Бродский узнал об измене его невесты Марины Павловны Басмановой. Кстати сказать, родители молодых с обеих сторон резко отрицательно относились к их отношениям.

24 - летний Бродский чрезвычайно тяжело пережил двойной гадкий удар невесты и друга.

Вскоре его ждала другая беда: вечером 13 февраля 1964 года на улице Иосиф Бродский был неожиданно арестован.

После первого закрытого судебного разбирательства поэт был помещён на три недели в «психушку», где подвергался издевательским экспериментам. В итоге он был признан психически здоровым и трудоспособным. Заточение доводило его до помешательства.

Второй, открытый суд, состоялся 13 марта 1964 года. Решение суда - высылка на 5 лет с обязательным привлечением к физическому труду.

Ссылку эту поэт отбывал в Коношском районе Архангельской области, в деревне

Норинской.

Я. Гордин вспоминал: «Деревня находится в километрах тридцати от железной дороги, окружена болотистыми северными лесами. Иосиф делал там самую разную физическую работу. Когда мы с писателем Игорем Ефимовым приехали к нему в октябре шестьдесят четвёртого года, он был приставлен к зернохранилищу - лопатить зерно, чтоб не грелось. Относились к нему в деревне хорошо, совершенно не подозревая, что этот вежливый и спокойный тунеядец возьмёт их деревню с собой в историю мировой литературы»⁹.

4 сентября 1965 года поселковая коношская газета «Призыв» опубликовала стихотворение Бродского «Осеннее»; гонорар ссыльного поэта составил два рубля с мелочью.

Осеннее

Скрип телег тем сильней,

Чем больше вокруг теней,

Сильней, чем дальше они

От колючей стерни.

Из колеи в колею

Дерут они глотку свою.

Тем громче, чем дальше луг,

Чем гуще листва вокруг.

Вершина голой ольхи

И жёлтых берёз верхи

Видят, уняв озноб,

Как смотрит связанный сноп

В чистый небесный свод.

Опять коряга, и вот

Деревья слышат не птиц,

А скрип деревянных спиц

И громкую брань возниц.

Во время ссылки его навестили друзья. Е.Рейн и А.Найман. Они привезли поэту письмо от Анны Ахматовой и сделали снимки опального поэта. Год спустя в интервью Майклу Скаммелю на вопрос «Как на вашу работу повлияли суд и заключение?» Бродский ответил: «Вы знаете, я думаю, что даже пошло мне на пользу, потому что те два года, которые я провёл в деревне, - самое лучшее время в моей жизни. Я работал тогда больше, чем когда бы то ни было. Днём мне приходилось выполнять физическую работу, но поскольку это был труд в сельском хозяйстве, а не работа на заводе, существовало много периодов отдыха, когда делать нам было нечего».

В период ссылки им были написаны такие стихотворения, как «Одной поэтессе», «Два часа в резервуаре», «Новые стансы к Августе», «Северная почта», «Письмо в бутылке», «Брожу в редеющем саду...», «Гвоздика», «Пророчество», «24.5.65. КПЗ», «В деревне Бог живёт не по углам...» и другие.

В 1965 году под давлением мировой общественности решением Верховного суда РСФСР срок высылки поэта сокращён до фактически отбытого (1 год 5 месяцев).

В этом же 1965 году в Нью-Йорке вышла первая книга Иосифа Бродского на русском языке «Стихотворения и поэмы». Поэт отзывается об этом событии так: «Я очень хорошо помню свои ощущения от моей первой книги, вышедшей по-русски в Ню - Йорке. У меня было ощущение какой-то смехотворности произошедшего. До меня никак не доходило, что же произошло и что это за книга».

В 1966 году, во время похорон Анны Ахматовой Бродскому было поручено найти место на кладбище, и он сумел «выбить» большую площадь на кладбище в Комарове. 10 марта 1966 года поэт навсегда простился со своим старшим другом. Анне Ахматовой были посвящены стихи «Утренняя почта для А.А.Ахматовой из г. Сестрорецка», «Закричат и захлопочут петухи...», «Сретенье», «На столетие Анны Ахматовой» и эссе «Муза плача» (1982).

Вернувшись из ссылки, Бродский много читает, анализирует стихи других поэтов, осваивает новые ритмы и строфику. Очень много пишет оригинальных стихов.

Иосиф продолжает жить с родителями в большой коммунальной квартире. Позже в Америке он пишет книгу, одну из глав которых он назовёт «Полторы комнаты». Именно сюда, в его клетушку, отгороженную шкафами, приходили друзья. Он угощал их картошкой с селёдкой и водкой, читая им свои стихи, и они были счастливы.

Бродский пытался публиковать свои стихи, но сталкивался с жёстким давлением цензуры, уничтожавшим всё своеобразие его стихов и всю проделанную работу; все попытки цензурного вмешательства поэт не принимал ни в каких формах.

Тем временем российские спецорганы ускоренно готовили высылку неудобного, несломленного, бескомпромиссного поэта Иосифа Бродского за рубеж. Для ОВИ РА была представлена унижающая человеческое достоинство характеристика.

Рано утром 4 июня 1972 года, покидая страну, как оказалось навсегда, Иосиф Бродский написал письмо Генеральному секретарю КПСС Леониду Ильичу Брежневу, в котором выразил надежду, что ему разрешат публиковаться в русских журналах и книгах: «Мне горько уезжать из России... переставая быть гражданином СССР, я не перестаю быть русским поэтом. Я верю, что я вернусь; поэты всегда возвращаются: во плоти или на бумаге. Я хочу верить и в то, и в другое.

...Я прошу дать мне возможность и дальше существовать в русской литературе, на русской земле. Я думаю, что ни в чём не виноват перед своей Родиной. Напротив, я думаю, что во многом прав... в любом случае, даже если моему народу не нужно моё тело, душа моя ему ещё пригодится».

О первых днях эмиграции Иосиф Бродский вспоминал: «И меня поразила вовсе не свобода, которой лишены русские, ...но реальная материя жизни, её вещность».

В США Иосиф Бродский в полной мере реализовал все те возможности творческого и карьерного роста, а также издательской активности, которые ему предложили двухсотлетняя демократия, сверхразвитые отношения и мощная система поддержки университетского образования.

Марии Моисеевне и Александру Ивановичу Бродскому не разрешили выехать к сыну, как и не разрешили Бродскому приехать в Ленинград на похороны матери и отца. Это в значительной степени сказалось на его нежелании приехать в родной город в 90-е годы.

В 1972 году в Анн - Арборе вышел его сборник русских стихотворений и поэм «Остановка в пустыне». В 1973 году вышел том избранных стихотворений Иосифа Бродского, переведённых на английский язык профессионалом Джорджем Клайном. О Бродском писали: «Бродский демонстрировал беспредельные познания в мировой литературе, искусстве, музыке и других интересующих его областях». (Анн - Мари Брамм)

В 1977 году в издательстве «Аrdis» в Анн - Арборе были опубликованы важнейшие сборники стихотворений «Конец прекрасной эпохи» и «Часть речи».

В 1977 году поэт получил письмо А.И.Солженицына, в котором было выражено восхищение профессиональной работой поэта: «Ни в одном русском журнале не пропускаю Ваших стихов, не перестаю восхищаться Вашим блистательным мастерством. Иногда страшусь, что Вы как бы в чем-то разрушаете стих, - но и это Вы делаете с нравственным талантом».

К своему сорокалетию Бродский написал замечательное стихотворение, подводящее итог прожитому и оценку будущему:

Я входил вместо дикого зверя в клетку,

Выжигал свой срок и кликуху гвоздём в бараке,

Жил у моря, играл в рулетку,

Обедал черт знает с кем во фраке.

С высоты ледника я озирал полмира,

Трижды тонул, дважды бывал распорот,

Бросил страну, что меня вскормила.

Из забывших меня можно составить город.

Я слонялся в степях помнящих вопли гунна,

Надевал на себя что сызнова входит в моду,

Сеял рожь, покрывал черной только гумна

И не пил только сухую воду.

Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,

Жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.

Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;

Перешел на шепот. Теперь мне сорок.

Что сказать мне о жизни?

Что оказалась длинной.

Только с горем я чувствую солидарность.

Но пока мне рот не забили глиной,

Из него раздаваться будет лишь благодарность,

24 мая 1980 года.

В 1980 году Бродский получил американское гражданство, В 1981 году перенёс операцию на сердце(в Америке Бродского беспокоили постоянные проблемы с сердцем). К маю 1987 года поэт перенёс 3 сердечных приступа. Инфаркты залечивались в Пресвитерианской больнице.

1987 года поэт так оценивал своё изгнание: «Те 15 лет, что я провёл в США, были для меня необыкновенными, поскольку все оставили меня в покое. Я вел такую жизнь, какую, полагаю, и должен вести поэт - не уступая публичным соблазнам, живя в уединении. Может быть, изгнание есть естественное условие существования поэта, в отличие от романиста, который должен находиться внутри структур описываемого им общества. Я чувствовал некое преимущество в этом совпадении многих условий существования и многих занятий... Я привык жить в стороне и не хочу это менять. Я так давно живу вдали от родины, мои взгляды - это взгляд извне, и только; то, что там происходит, я кожей не чувствую... Напечатают меня - хорошо, не напечатают - тоже не плохо. Прочтёт следующее поколение. Мне это совершенно все равно... Почти всё равно».¹⁰

В декабре 1987 года, в возрасте 47 лет, Бродский был награждён Нобелевской премией по литературе: «за всеохватное авторство, исполненное ясности мысли и поэтической глубины».¹¹ Бродский был одним из самых молодых лауреатов за все годы её присуждения.

Прочитанная им «Нобелевская лекция» стала интеллектуальным и эстетическим бестселлером, трактующим проблему независимости творческой личности от социального окружения, духа преемственности и моральных обязательств, трагичность бытия и уроков истории грядущем поколениям.

18 мая 1988 года на открытии Первой книжной ярмарки в Турине Бродский произнёс речь «Как читать книгу», легшую в основу одноименного эссе.

В Париже в 1991 году Бродский познакомился с итальянской аристократкой Марией Соззани и женился на ней. В 1993 году у супругов родилась дочь Анна Александра Мария, очень похожая на мать поэта. Бродский с нежностью относился к дочери и называл её Нюша.

В 1991 году И. Бродский стал профессором литературы в колледже Маунт Холлиок в городке Саут - Хедш, штат Массачусетс.

С мая 1991 года по май 1992 года Бродский был назначен Поэтом - Лауреатом

Библиотеки Конгресса США

Летом 1991 года поэт провёл в Англии, выступая с авторскими вечерами и участвуя в

научных конференциях.

В мае 1995 года, к пятидесятилетию поэта, в Санкт - Петербурге журнал «Звезда» организовал и провёл международную научную конференцию, посвященную творчеству И. Бродского. Тогда же был подписан указ А. Собчака о присвоении Бродскому звания почётного гражданина Санкт - Петербурга.

В марте 1995 года Бродский встречался с А. Собчаком в Нью - Йорке. Собчак настойчиво приглашал поэта в Петербург. Сначала он согласился, но потом в письме отказался: «... для осуществления этого предприятия требуется внутренние и часто физические ресурсы, которыми я в данный момент не располагаю».

9 апреля 1995 года Бродский провёл последний авторский вечер для русских эмигрантов в Морз Аудиториуме Бостонского университета, на котором он утверждал, что «его жизнь - это его жизнь литературных традиций».

М. Бродский вспоминает: «... незадолго да смерти Иосиф увлекался идеей основать в Риме Русскую академию... по его замыслам такая академия дала бы русским писателям, художникам и учёным возможность приводить какое-то время в Риме и заниматься там творчеством и исследовательскими работами». Но этому проекту не было возможности осуществиться: Иосиф Бродский умер в возрасте 55 лет, 28 января 1996 года.

Известие о его смерти немедленно облетело весь мир. Русский устный телеграф уверял - «в ванной от разрыва сердца», в доступных американских некрологах с равнодушной и холодной краткостью констатируется - «во сне». Это был последний инфаркт...

Своей жизнью и творчеством Бродский отрицал многие ходячие политические, философские, художественные заблуждения своего времени. Рано осознавший свой поэтический дар и призвание, а также своё высокое предназначение, он проявил несгибаемую твердость в отстаивании своего права на свободу выражения, с честью вынеся хулу наказания, притеснение тоталитарного общества.

Будучи вышвырнут за границу, лишённый встреч с родителями, вычеркнутый из литературного процесса на Родине, поэт написал выдающиеся стихотворения и поэмы на русском языке, а также полные глубокой мысли и непреходящей художественной ценности эссе на английском языке.

Нобелевская премия показала высокую прижизненную оценку мировой

общественностью творчества Бродского, сломав остатки идеологических запретов и открыв возможность широкой публикации его сочинений в России.

2. Особенности поэтического дарования И. Бродского. «Вот я стою в распахнутом пальто, и мир течёт в глаза сквозь решето, сквозь решето непониманья».

«Независимо от того, является человек писателем или читателем, задача его состоит в том, чтобы прожить свою собственную, а не навязанную жизнь, ибо она у каждого из нас только одна, и мы хорошо знаем, что всё это кончается. Было бы досадно израсходовать этот единственный шанс чуждой внешности, чуждой опыта, на тавтологию - тем более что глашатай исторической необходимости, по чьему наущению человек на тавтологию эту готов согласиться, в гроб с ним вместе не лягут и спасибо не скажут»¹², - писал Бродский в «Нобелевской лекции», и это было не ежеминутное умозаключение, это выстраданное, вымученное, навязанное беспринципностью мироощущение великого поэта.

И. Бродский в мировой литературе - фигура уникальная. Его многие называют современным классиком, потому что поэзия его лишена очевидных примет времени. Он свободен в выборе времени, места, жанра, свободен по отношению к словесности.

Друг поэта Я. Гардин так охарактеризовал молодого Бродского: «Определяющей чертой Бродского была совершенная естественность, органичность поведения. Смею утверждать, что он был самым свободным человеком среди нас... Ему был труден даже скромный бытовой конформизм... К нему вполне применимы были слова Грибоедова: « Я пишу, как живу - свободно и свободно».

Бродский тщательно и очень прочно усвоил уроки и открытия мастеров прошлого, он отчётливо видел области российского поэтического языка, практически не разработанные и не освоенные предшественниками, и взвалил на себя огромный труд быть здесь первопроходцем. Именно это знание позволило ему творить с принципиальной установкой на новое качество стиха. «Бродский с самого начала взялся за грудные вещи. Он принял словесность как служение - а это совсем другое дело, чем «самовыражение», охота за «удачами», более или менее регулярное производство текстов»,- так отзывалась о поэтической манере Бродского О. Седакова.

Ранний период творчества Бродского характерен тем, что он, активно осваивая и усваивая лучшие образы отечественной и зарубежной поэзии, сформулировал для себя принцип необходимости своего постоянного духовного роста и рецепт лепки индивидуального, легко узнаваемого поэтического шедевра; сжатость, мощь, новизна, содержательность, эзоповская иносказательность, афористичность, мастерство, гармония - вот основные черты его творчества. Он рано понял необходимость синтеза преемственности и реформы русского классического стиха, выявление его новых выразительных возможностей.

В ссылке он гораздо лучше осознал свои поэтические задачи и своё поэтическое кредо, не зная только, позволят ли ему реализовать свои возможности до конца: «...главное не изменяться... Я разогнался слишком далеко, и я уже никогда не остановлюсь до самой смерти. Всё это как-то мелькает по сторонам, но дело не в этом. Внутри какая - то неслыханная бесконечность и отрешенность, и я разгоняюсь всё сильней и сильней».

Большинство поэтов, писавших о Бродском, отмечали его тягу к повествовательности, виртуозность владения стихом и несколько монотонные ритмы, а также демонстративный аполитизм, служение «поэзии ради поэзии». Его стихи пространны и являют собой редкий в русской поэзии пример монументализма, опиравшегося на традиции «латинства». Бродский находит новый жанр - большое стихотворение. Им написаны «Большая элегия Джону Донну», «Холмы», «Исаак и Авраам». По словам историка и поэта Я. Гордина, друга Бродского, «это не поэмы. Это развёрнутые на огромном пространстве стихотворения... Нужны, может быть, утомительные длинноты, завораживающие читателя. Это новая магия. Это тоже имеет отношение к проблеме языка, к проблеме повторов, к проблеме протяжённости такого чисто языкового пространства, когда даже уже и смысл не явен, а играют роль сами по себе слова. Тут можно вспомнить одический сомнамбулизм Ломоносова...»

Все исследователи поэзии Бродского отмечали у него обилие цитат, аллюзий (намёков на известное литературное произведение или историческое событие) ассоциации, скрытые ссылки на великих предшественников (от Державина и Пушкина до Хлебникова и Пастернака), следование за Ахматовой и Мандельштамом; его стихи - это насыщенный раствор, из которого постоянно выпадают кристаллы книжной культуры. Это поэзия для «немногих» для «избранных», по словам А.И. Солженицына.

Об оценке творчества Бродского А.И. Солженицыным следует сказать отдельно. В своей статье «Иосиф Бродский - избранные стихи» он пишет: «Поэт настолько выходит из рамок силлабо-тонического стихотворения, что стихотворная форма уже как бы (или явно) мешает ему. Он всё более превращает стих в природу. Начинаешь воспринимать так: да зачем же он вставляет в природу рифмы? Бродский революционно сотрясает русское стихосложение... Он вносит сразу много резче, чем требует эволюция протекающего времени»¹³.

Отличительной чертой поэзии Бродского Солженицын считал и её ироничность: «Иронией - всё просечено и переполнено». Солженицын отличал, что в стихах Бродского «иронию можно назвать сквозной чертой, органической частью его мироощущения и всеохватным образом поведения ... Неизменная ироничность становится для Бродского почти обязанностью поэтической службы»

Солженицын в своей статье указывает ещё одну особенность поэзии Бродского: просторные рифмы. «В рифмах, - отмечает Солженицын, - Бродский неистощим и высоко изобретателен, извлекает их из языка там, где они как будто и не существуют. Рифмы - очень находчивые, являют его тонкое фонетическое ухо, много свежих и смелых, он расширил пределы рифмы: подробней - кровлей, плевел - север, отметки - по-немецки, горних - треугольник».¹⁴ В своей статье Солженицын указал также и на недостатки поэтики Бродского. Главным недостатком он считал принятую Бродским снобистскую позу, диктующую ему строить свой стиль на резких диссонансах и насмешке, на вызывающих стыках разностильностей, даже и без оправданной цели. Также Солженицын считал, что Бродский « И грубую разговорность... вводит в превышенных, неоправданных дозах»: «Кой ляд быть у небес... в реестре», «Непротивление... мне - как серпом по яйцам», «Хватит трепаться о пополаме». «Не всегда отчётливо проведёшь границу, где эпатаж, а где языковое нерешительство...?» - удивлялся Солженицын.

Но, несмотря на указанные недостатки, (а их Солженицын нашел в поэтическом наследии Бродского немало) в целом творческий метод поэта ему представляется интересным.

Доказательством необычности и неоднозначности поэтических особенностей художественного мира Бродского служат его стихотворения. В качестве примера рассмотрим одно из них:.

Зимним вечером в Ялте.

Сухое левантийское лицо,

Упрятанное оспинками в бачки,

Когда он ищет сигарету в пачке,

На безымянном тусклое кольцо

Внезапно преломляет двести ватт

И мой хрусталик вспышки не выносит;

Глотая дым при этом, «виноват».

Январь в Крыму. На черноморский берег

Зима приходит как бы для забавы:

Не в состояние удержаться снег

На лезвиях и остриях агавы.

Пустуют ресторации. Дымят

Ихтиозавры грязные на рейде,

И прелых лавров слышен аромат.

«Налить вам этой мерзости?» «Налейте».

Итак, улыбка, сумерки, графин.

Вдали буфетчик, стискивая руки,

Дает круги, как молодой дельфин

Вокруг хамсой заполненной фелюки

Квадрат окна. В горшках желтофиоль.

Снежинки, проносящиеся мимо.

Остановись мгновенье! Ты не столь

Прекрасно, сколько ты неповторимо.

Прежде всего, следует обратить внимание на непринужденную повествовательную интонацию речи,даже отчасти разговорного характера. Эта интонация создается с помощью лексических средств: «упрятанное оспинками», «ихтиозавры грязные», «дает круги» и другие. Во-вторых, непринужденность интонации подчёркивается синтаксисом, а именно средней длиной предложения. Эти предложения крайне неравны по длине: от

Двух-трех слов (Январь в Крыму. Квадрат окна) до 3-х с лишним десятков. Практически вся первая строфа представляет как будто большое ритмическое единство, т.к. только в ней есть опоясывающая рифма, к тому же 4-ый и 5-ый стихи связанны переносом. Переносы поэт использует для той же цели: созданию художественного эффекта разговорной речи.

В этом стихотворении Бродский использует ещё один характерный для его поэтической манеры приём: реминисценция. В последующих двух строчках мы наблюдаем реминисценцию из «Фауста» Гете. Такое присутствие высшего смысла жизни в каждом её мгновении - своеобразная отличительная черта поэтического мироощущения Бродского.

Итак, рассматривая поэтические особенности художественного мира Бродского, можно с уверенность сказать, что использованные приёмы позволили поэту создать неповторимые, самобытные ни на что доселе не похожие стихи. И пусть не всё в его поэзии мне понятно (это объясняется и возрастом и недостатком литературных знаний), всё равно его поэтическая манера заставляет читателя думать, сопоставлять, а главное - любить всё то, что создано его Гением.

3. Характер лирического героя И.Бродского.

Только с горем я чувствую солидарность.

Но пока мне рот не забили глиной,

Из него раздаваться будет лишь благодарность.

Цельность творчества Иосифа Бродского зависит от особенностей характера его лирического героя. Поэт - скиталец, высокомерный и великодушный, терзаемый тоской и одиночеством, мастер, играющий послушным ему стихом и словом, он всюду узнаваем.

Уже в раннем стихотворении Бродского («Пилигримы») можно обнаружить то мироощущение, которое будет неизменно свойственно поэту в дальнейшем. Толчком к созданию этого стихотворения, на мой взгляд, послужило разочарование поэта в любви. Такое предположение позволяет сделать взятые в качестве эпиграфа строки Шекспира:

Мои мечты и чувства в сотый раз Идут к тебе дорогой пилигримов.

Но поэт уходит в этом стихотворении от темы неразделенной любви. Старинное слово «пилигримы» означает богомольцев, давших обет пешком дойти до святого места, чтобы поклониться святыне, покаяться в грехах, очиститься от них. Бродский изображает их идущими через века «мимо ристалищ» (античные площади для состязаний), «мимо капищ» (языческих храмов), «мимо храмов и богов». Странствие - их призвание:

Глаза их полны заката,

Сердца их полны рассвета.

Пилигримы обречены жить в мире иллюзий и поисков. Этот романтический образ искателей трагичен, потому что мир не изменяется: он вечный и лживый. Но трагическая безысходность такого мироощущения все же преодолевается. В конце стихотворения пилигримы приобретают облик человека борьбы - солдата и человека искусства - поэта:

И быть над землей закатам,

И быть над землей рассветом,

Удобрить ее солдатом

Ободрить ее поэтам.

Судьба странника, пилигрима всегда была близка Иосифу Бродскому. Он сам много путешествовал. Но где бы ни был поэт, в экспедициях ли, в эмиграциях, тоска по родине в нем жила и прорывалась в стихах. Издалека пристально следил он за судьбой России. И порою неожиданно для себя писал гражданские, остро политические стихи.

Таким было и стихотворение «На смерть Жукова» (1974), отзыв поэта на похороны маршала СССР. В стихотворении выражено глубокое сочувствие судьбе великого полководца, дана высокая оценка подвига человека, «родину спасшего». Ему, воевавшему за «правое дело», прощается жестокость, суровое исполнение долга. Бродский ставит Жукова в один ряд с великими полководцами прошлого Ганнибалом, Велизарием, Помпеем. Вероломные тираны, боятся таланта и воли этих военных деятелей, но история вознесла их на пьедестал национальных героев. И ещё с одним прославленным военачальником прошлых веков сближает Бродский своего героя. Два века назад, в 1800 году, было написано стихотворение Г.Р. Державина «Снегирь», посвященное прощанию с А.В. Суворовым. Бродский в своих стихах восстанавливает голос предшественника, его скорбные интонации. В стихах Бродского много риторических восклицаний и вопросов. Лёгкий узор архаизмов (десница, вражеский меч, алчная Лета) усиливает торжественность речи. Даже снегирь, к которому обращен стих Державина, упомянут Бродским в заключительных строчках.

Бей, барабан, и, военная флейта,

Громче свести на манер снегиря.

Но главное в перекличке поэтических голосов, в их созвучии понимание характеров полководцев, их просторы, мужества, воли, благородно сохраненных народной памятью:

Маршал! Поглотит алчная Лета

Эти слова и твои прахоря¹⁵.

В стихах Бродского неожиданно и так уместно звучит старинное русское слово «прахоря». Деталь выразительно рисует облик выходца из народной среды, воина, привычного к тяжкому труду на поле брани.

Поэт создает величественный и глубоко человечный образ Жукова, много стоит эпитет, которым он награждает маршала: «пламенный Жуков». Прекрасное стихотворение «на смерть Жукова» написано рукою истинного патриота, человека пережившего в детстве блокаду Ленинграда и радостные дни победы, сына фронтовика, служившего всю войну на флоте.

Трагическая тема смерти, бесследного исчезновения всего живого, глубоко волновала Бродского. Зачем страдать и радоваться, любить и ненавидеть, если всё уйдет в прошлое, всё поглотит смерть? На эту тему поэт написано много стихов, иногда очень мрачных, даже озлобленных. Но были у Бродского чувства, которые помогли преодолеть самый чёрный пессимизм, были в его творчестве постоянные образы, озарявшие его поэтический мир светом надежды и добра. И самым заветным для поэта был образ Христа. Бродский часто в стихах обращался к Богу, хотя веру в небожителей он называл «почтой в один конец». На Рождество много лет подряд он писал стихи о младенце Христе, «чтобы таким образом поздравить человека, который принял смерть за нас»¹⁶.

Вершиной его религиозных стихов стало «Сретенье» (1972). Это стихотворение - глубокое проникновение в смысл евангельского предания.

Сретенье¹⁷ Господне празднуется 15 февраля. Дева Мария и Иосиф в 40-ой день рождения младенца принесли его в храм Иерусалимский для посвящения Богу. В то время в Иерусалиме жил благочестивый старец Силион, которому было обещано от Бога, что он не умрет, пока не увидит Христа Спасителя.

Силион тоже пришел в храм, благословил Бога и стал говорить, что младенец этот есть Спаситель Господь Иисус Христос. То же самое говорила всем и служившая при храме пророчица Анна. Наиболее полно этот эпизод изложен в Евангелии от Луки: «Он взял его на руки, благословил Бога и сказал: Ныне отпущаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром; Ибо видели очи мои спасение Твоё, Которое Ты уготовил пред лицом всех народов, Свет к просвещению язычников, и славу народа твоего Израиля». (Лука, 2:28-31).

Бродский следует писанию, преображая с большим искусством и внутренним тактом древние слова в современные стихи:

И старец промолвил: «Сегодня,

Речённое некогда слово храня,

Ты с миром, Господь, отпускаешь меня

Затем, что глаза мои видели это

Дитя: он - твое продолжение и света

Источник для идолов, чтящих племён,

И слава Израиля в нем».

Скупой лаконичный сюжет из Евангелия преобразуется поэтом в повествование с реальными подробностями происходящего. Воображение его рисует огромный темный полупустой храм, что обступает пришедших «как замёрзший лес». Лучом, откуда-то падающим на младенца, поэт «высвечивает» образ новорождённого:

И только на темя случайным лучом

свет падал младенцу; но он ни о чём

не ведал еще и посапывал, сонно

покоясь на крепких руках Силиона.

Но основное внимание сосредоточено на поведении, речи, поступках Силиона. В Евангелии сказано только: «Иосиф же и Матерь Его дивились сказанному о Нём». Бродский же воссоздает впечатление странной тишины и эха от слов старца. В уста смущенной Марии поэт вкладывает благовейную полуфразу: «Слова-то какие...» А далее следуют строки, рисующие поистине величественный уход Силиона - из храма и из жизни:

Он шёл умирать. И не в уличный гул

Он, дверь отворивши, шагнул,

Но в глухонемые владения смерти.

Мужество Силиона перед лицом смерти объяснено его надеждой и верой. Так преодолевается Иосифом Бродским тема трагической безысходности:

И образ младенца с сияньем вокруг

Пушистого темени смертной тропою

Душа Силиона несла пред собою

Как некий светильник, в эту чёрную тьму,

В которой дотоле ещё никому

Дорогу себе озарять не случилось.

Светильник светил, и тропа расширялась.

Трагическая тьма одиночества человека в мире и его бесследного исчезновения достигает кульминации в творчестве И. Бродского в годы эмиграции. Ярким примером трагедийной лирики поэта стала стихотворение «Осенний крик ястреба» (1975). Образ птицы играет роль сравнения: эхо слов Симеона из стиха «Сретенье» подобно взлетевшей птице в стихе «Осенний крик ястреба». Сюжет превращен в яркие, запоминающиеся картины полета птицы и её гибели. Часто наблюдаемая, нарочито холодная рассудочность в стихах поэта исчезает, уступая место словесной живописи. Стих открывается красочным видом долины реки Коннектикут. Это - взгляд птицы сверху вниз:

Северо-западный ветер его поднимает над

Сизой, лиловой, пунцовой, алой долиной Коннектикута...

На воздушном потоке, распластанный, одинок,

Всё, что он видит - гряду покатых холмов и серебро реки,

Вьющейся точно живой клинок, сталь в зазубринах

Перекатов. Схожи с бисером городки

Новой Англии.

Затем облик ястреба фиксируется как бы взглядом летящего рядом:

... он парит в голубом океане, сомкнувши клюв,

с прижатой к животу плюсною - когти в кулак,

точно пальцы рук - чуя каждым пером поддув

снизу, сверкая в ответ глазною ягодою ...

Угол зрения меняется ещё несколько раз: с земли какие-то люди, ребенок у окна, пара, вышедшая из машины, женщина на крыльце наблюдает полет птицы; вновь восприятие ястреба окружающего его мира и вновь люди, «мы», видящие его с земли. Благодаря смене углов зрения сюжет принимает динамику и драматизм. Подъём птицы становится тревожным:

Но восходящий поток его поднимает вверх выше и выше.

Эк, куда меня занесло!

Он чувствует смешанную с тревогой гордость.

Перевернувшись на

Крыло, он падает вниз. Но упругий слой воздуха его

Возвращает в небо, в бесцветную ледяную гладь.

Кульминация полёта ястреба - крик ужаса и гнева перед гибелью:

... он догадывается: не спастись,

И тогда он кричит...

Пронзительный, резкий крик

Страшней, кошмарнее ре-диеза¹⁸

Алмаза, режущего стекло,

Пересекает небо. И мир на миг

Как бы вздрагивает от пореза.

Бродский выделяет трагический момент звуком. Благодаря аллитерации¹⁹ возникает ощущение обжигающего холода. Птица плывет в зенит, замерзая, вся в серебре. Наконец мы слышим звон разбивающейся посуды. Серебряные осколки слетают с неба и тают на ладони.

Вот как толкуют символику образа ястреба исследователи творчества Бродского. Ефим Курганов смысл этого стиха сводит к роковой ошибке поэта - ястреба, который устремился в пространство свободы, что его и погубило. В ещё более отвлечённом плане характеризует содержание стиха Лотман: «...речь идет о чем-то более общем - о вытеснении человека из мира, об их конечной несовместителъности²⁰». Следует обратить внимание и на то, что в стихах упоминается цель полёта птицы. Ястреб гордится достигнутой высотой, но главное не в этом: он держит путь на Юг, но вернуться на родину ему уже не удается:

И, ловя их пальцами, детство

Выбегает на улицу в пестрых куртках

И кричит по-английски: «Зима, зима!»

Это говорит о том, что стих именно к русскому читателю, он и написан по-русски. Поэт посылает свой рассказ о погибшем в Америке ястребе в Россию.

Итоговый характер творчества Бродского сказался в том, что поэту было свойственно подводить итоги прожитого в стихах: «Бродский стремился не столько запечатлеть пережитое, сколько свести дебит с кредитом, выяснить баланс достигнутого,» - писала в своих исследованиях Лебедева.

Итоги юных лет Бродский подводил в стихе «От окраины к центру» (1962).

Добрый день, вот мы встретились, бедная юность! (...)

До чего ты бедна. Сколько лет, а промчались напрасно.

Добрый день, моя юность. Боже мой, до чего ты прекрасна!

Пройдя свой жизненный путь до половины, Бродский свой 1972-й год отмечал как вступление в старость:

Всё, что я мог потерять, утрачено

Начисто. Но и достиг я начерно

Всё, чего было достичь назначено.

Перенеся операцию на сердце, инфаркты в последние годы жизни, Бродский чувствует дыхание смерти: образ лирического героя становится более ироничными более объективным:

Я входил вместо дикого зверя в клетку,

Выжигал свой срок и кликуху гвоздём в бараке,

Жил у моря, играя в рулетку,

Обедал черт знает с кем во фраке.

В этом стихе лирический герой осознает, что в его жизни не все по воле судьбы, есть и воля человека, и лирического героя:

Я впустил в свои сны воронёный зрачок конвоя,

Жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок...

Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.

Только с горем я чувствую солидарность.

Но пока мне рот не забили глиной,

Из него раздаваться будет лишь благодарность.

Несмотря на вынужденную «солидарность с горем», в этом стихотворении звучит благодарность жизни. Так сочетается в творчестве И. Бродского трагическое мировосприятие с героическим противостоянием.

Образ лирического героя Бродского сложен, зачастую противоречив, но самое интересное, на мой взгляд, именно он заставляет читателя думать, обогащает его ум, чувства, воображение и память. Читатель должен помнить знаменитые слова Бродского: «И среди преступлений этих наиболее тяжким является не преследование авторов, не цензурные ограничения и т.д., не предание книг костру. Существует преступление более тяжкое - пренебрежение книгами, их не чтение. За преступление это человек расплачивается всей жизнью: если же преступление это совершает нация - она платит за это своей историей»²¹.

4. Современники, исследователи творчества И. Бродского о его поэтическом даре

Оценки творчества И. Бродского колеблются в самом широком диапазоне - от восторга до отрицания.

Белла Ахмадулина утверждает, что «Бродский и есть единственное доказательство русской поэзии». Нобелевский лауреат поэт Шеймут Хили видит «величие И. Бродского как поэта» в том, что, по его мнению, «жизнь должна измениться требованиям искусства, но не наоборот».

А. Солженицын упрекал Иосифа Бродского в сложности: «Такое впечатление, что стихи нередко и рассчитаны на встречное напряжение читателя или ошеломить его сложностью. Многие из них заплетены, как ребусы, головоломки. Насквозь прозрачный смысл в стихах бывает не часто... Сколько искрученных, исковерканных, раздерганных фраз - переставляй, разбирай. Иные фразы так и не составились вовсе...»²².

Но так хочется ответить уважаемому Александру Исаевичу словами самого Бродского: «Роман или стихотворение - не монолог, но разговор писателя с читателями - разговор, повторяю, крайне частный, исключающий всех остальных, если угодно - обоюдно мизантропический. И в момент этого разговора писатель равен читателю, как, впрочем, и наоборот, независимо от того, великий он писатель или нет. Равенство это - равенство сознания, и оно остается с человеком на всю жизнь в виде памяти, смутной или отчётливой, и рано или поздно, кстати или некстати, определяет поведение индивидуума... стихотворение есть продукт взаимного одиночества писателя и читателя».

Мне кажется, ни один поэт в мире никогда не претендовал на всеобщую любовь и всеобщие признание. Это бессмысленно. Бродский в своей «Нобелевской лекции» пишет: «Многое можно разделить: хлеб, ложе, убеждения, возлюбленную - но не стихотворение... Произведения искусства, литературы в особенности, и стихотворение в частности, обращаются к человеку тет-а-тет, вступая с ним в прямые, без посредников, отношения. За это-то и недолюбливают искусство вообще, литературу в особенности, и поэзию в частности, ревнители всеобщего блага, повелители масс, глашатаи исторической необходимости. Ибо там, где прошло искусство, где прочитано стихотворение, они обнаруживают на месте ожидаемого согласия и единодушия - равнодушие и разногласие, на месте решимости к действию - невнимание и брезгливость. Иными словами, ношки, которыми ревнители общего блага и повелители масс норовят оперировать, искусство вписывает оперировать, искусство вписывает " точку-точку-запятую с минусом", превращая каждый нолик в пусть не всегда привлекательную, но человеческую рожицу '"

Идеологизированные ревнители поэзии индивидуума считают действительно ноликом, если он не выражает всеобщего единодушия. Бродский никогда не выражал и не поддерживал всеобщего единодушия, может поэтому его творчество было для идейного писателя, общественного деятеля Солженицына творчеством для избранных. И опять-таки хочется привести пример из высказываний И.Бродского: «Великий Баратынский, говоря о своей Музе, охарактеризовал ее как обладающую" лица не общим выраженьем". В приобретении этого не общего выражения и состоит, видимо, смысл индивидуального существования, ибо к не общности этой мы подготовлены уже как бы генетически".

А.И. Солженицын выделял не только индивидуализм поэзии Бродского, но и некоторую холодность, отстраненность поэта в выражении чувств, что лишает якобы его произведения характерной для поэзии лиричности, приближая его произведения к прозе: "Чувства Бродского, во всяком случае, выражаемые вовне, почти всегда - в узких пределах неистребимой сторонности, холодности, сухой констатации, жесткого анализа.

И когда Бродский пишет о себе "кровь моя холодна", и даже "я нанизан на холод", - это кажется вполне верным внутренне, а не по внешнему объяснению ("я не способен к жизни в других широтах"). В этом неизменно приполярном душевном климате поражает скорее чувство, остро проступившее: " в темноте всем телом твои черты, как безумное зеркало повторяя "²³.

Может быть, холодность поэзии Бродского объясняется его местом рождения: «Я родился и вырос в балтийских болотах, подле серых цинковых волн, всегда набегавших по две. И отсюда - все рифмы, отсюда тот блеклый голос. Льющийся между ними, как мокрый волос...»

Туманы и мгла Ленинграда, на мой взгляд, вошли в сознание поэта так сильно, что холодность, действительно, стала отличительной чертой поэзии Бродского. В этом я согласна с Солженицыным. Ведь даже тема любви в стихах поэта пронизана холодом смерти:

В какую-нибудь будущую ночь

Ты вновь

придешь усталая, худая,

И я увижу сына или дочь,

Еще никак не названных - тогда я

Не дернусь к выключателю и прочь

Руки не протяну уже, не вправе

Оставить вас в том царстве теней,

Безмолвных, перед изгородью дней,

Владеющих в зависимость от яви,

С моей недосягаемостью в ней.

Любовь в стихах Бродского оказывается чем-то хрупким, эфемерным, почти нереальным.

Взгляд А.И.Солженицына на поэзию Бродского пристален и глубок, он не констатирует, он анализирует. Все ему интересно: и в каком порядке расположены стихи в сборнике, и художественные приемы поэта, и стихотворный размер произведений, и "просторные" рифмы. Со многими его высказываниями я согласна. А.И.Солженицын упрекал Бродского в увлечении " многоречием до захлеба". По мнению Александра Исаевича, "рифмы ведут его к безмерному... наплетанию строк и строф - а рифмы ... уже перестают играть свою скрепляющую роль, перестают даже замечаться, они уже не работают; и когда вдруг (редко) стих белый, то и не сразу замечаешь, что белый. А в рифмах- то и немалое мастерство Бродского"

С этим утверждением Солженицына я согласна, хотя некоторые литературные деятели, в частности Я.Гордин, наоборот, в сложности строф видели особое очарование.

Восхищались творчеством Иосифа Бродского А.Тюрин, П.Вайль, Т.Вельтская и многие другие, кто знал поэта еще до эмиграции, ведь для них Бродский был не только поэтом-эмигрантом, а, прежде всего другом.

П.Вайль отмечал скромность поэта, его ироничность, то, что он был всегда "нацелен

на нисходящую метафору ". П.Вайль вспоминает, что Бродский о своем творчестве отзывался с неизменной пренебрежительной иронией - "стишки". "Снижением своего образа Бродский как бы уравнивал высоту, на которую взмывали его стихи... Я не встречал в жизни человека такой щедрости, тонкости, заботливой внимательности. Не говоря о том, что беседа с Бродским - даже простая болтовня, хоть бы и о футболе, обмен каламбурами или анекдотами - всегда была наслаждением "²⁴.

Друзья- литераторы И.Бродского не только восхищались его творчеством, но и, как могли, защищали от нападок литературных "надзирателей".

Е.Евтушенко вспоминал: «Несмотря на то, что Бродский не писал прямых политических стихов против советской власти, независимость формы и содержания его стихов плюс независимость личного поведения приводили в раздражение идеологических надзирателей ".

А.Ионин, Я. Лернер и М. Медведев резко отрицательно охарактеризовали творчество И.Бродского в статье "Окололитературный трутень": "Тарабарщина, кладбищенски-похоронная тематика - это только часть невинных развлечений Бродского... еще одно заявление: "Люблю я родину чужую"… Как видите, этот пигмей, самоуверенно карабкающийся на Парнас, не так уж безобиден. Признавшись, что он "любит родину чужую", Бродский был предельно откровенен. Он и в самом деле не любит своей Отчизны и не скрывает этого. Больше того! Им долгое время вынашивались планы измены Родине!

Жестокому разбору творчества поэта подверг и Виктор Кривулин, заявив, что присутствие в русской поэзии такого стихотворца свидетельствует о ее тупичке, о " состоянии затяжного кризиса"²⁵.

Но эти отзывы о поэтическом таланте Иосифа Бродского нисколько не умаляют его величины, потому что почитателей его таланта все же больше. Н.Л.Лейдерман и М.Н.Липовецкий в статье "Поэзия Иосифа Бродского" писали: "Эстетика Бродского оказывается не столько математической суммой модерна, постмодерна и традиционализма, сколько интегрированием всех этих художественных систем,

извлечением общего для них всего художественного и философского корня. Этот интеграл или "корень", с одной стороны, обнаружил глубинную близость с эстетической культурой барокко; а с другой, доказал свою жизнеспособность тем, насколько органично он принял "привитые" Бродским ростки античности, метафизической традиции, англоязычной поэзии ХХ века (Элиот, Оден, Фрост), почти футуристической языковой свободы, обэриутского абсурдизма и многого другого. Бродского принято считать завершителем XX века, однако проделанный им эстетический эксперимент создал живую основу для нового разнообразия литературы в следующем веке!²⁶».

Неподдельным восхищением творчеством Бродского проникнуты строки стихотворения Татьяны Вельтской "На возможный приезд Бродского", опубликованные в газете "Невское время" в 1995г.:

Не приходи сюда. Нас нет, Орфей.

Не вызвать нас, подобно Эвридике.

Мы - только тени от строки твоей.

Снег падает и лица наши дики.<...>

Перед тобой виновная земля

Тебя не ждет и тяготится нами,

Поскольку тени в вытертых пальто

Ни встречи не достойны, ни разлуки.

И только тем знакомы небу, что,

Не удержав тебя, разжали руки...

Почему же так привлекало и продолжает привлекать читателей творчество И. Бродского? На этот вопрос пусть ответит сам поэт: "Независимость- лучшее качество, лучшее слово на всех языках". Именно независимостью своего творчества привлекает Бродский все новых и новых почитателей своего таланта.

Шеймус Хини так определил такое явление XX века, как Иосиф Бродский: "Сочетание блестящего ума и доброты, высочайшей требовательности и освежающего здравого смысла, все это поддерживало и очаровывало меня в Бродском".

Всемирная слава Бродского и признание пришли к поэту не в родной стране. Читатели чужой отчизны оценили поэтический дар поэта, и ценой была Нобелевская премия. Не все бывшие соотечественники радовались успехам И. Бродского, но среди положительных отзывов были слова А. Кушнера: "Он начинал ослепительно, он наращивал мощь, он внес в русскую поэзию новую поэтическую интонацию". И это одна из самых высоких оценок творчества Бродского в государстве, которое сначала вскормило поэта, а потом изгнало.

Иосиф Бродский прожил в России 32 года, за границей- 23. В 1996 году завершилась целая эпоха в жизни страны, которой уже нет на карте мира, - эпоха Иосифа Бродского, ставшего, несмотря на перипетии жизни, всемирным поэтом.

Заключение

Иосиф Бродский - один из самых молодых нобелевских лауреатов в области литературы (удостоен в 47лет). Его творчество в течение четверти века пользуется широкой известностью. Он является не только признанным лидером русскоязычных поэтов, но и одной из самых значительных фигур в современной мировой поэзии, его произведения переводятся на все основные языки мира.

Жизнь Бродского богата драматическими событиями, неожиданными поворотами, мучительными поисками своего места. В начале 60-х годов прошлого века Анна Андреевна Ахматова назвала Иосифа Бродского своим литературным преемником и в дальнейшем именно с ним связывала надежды на новый расцвет русской поэзии, сравнивая его поэтическое дарование по масштабу с дарованием Осипа Мандельштама.

Исследовав творчество Бродского, я пришла к выводу, что возрождаются философские традиции прошлого. Оригинальность мировоззрения и мироощущения поэта проявляется в разработке им особого стиля, основанного на парадоксальном сочетании крайней рассудочности, стремлении к чуть ли не математической точности выражения с максимально напряженной образностью, в результате чего строгие логические построения становятся частью метафорической конструкции, которая является магическим цветовым развертыванием текста. Оксюмороны, соединения противоположностей - излюбленные художественные приемы Бродского.

Ломая штампы и привычные сочетания, поэт создает свой неповторимый язык, который не сочетается с общепринятыми стилистическими нормами и на равных правах включает диалектизмы и канцеляризмы, архаизмы и неологизмы, даже вульгаризмы. Бродский многословен. Его стихотворения для Русской поэзии непривычно длинны; если Блок считал оптимальным объемом стихотворения 12-16 строк, то у Бродского обычно стихотворения 100-200 и более строк. Необычно длина и фраза - 20-30 и более строк, тянущихся из строфы в строфу. Для него важен сам факт говорения, преодолевающего пустоту и немоту, важно, даже если нет никакой надежды на ответ, даже если неизвестно, слышит ли кто-нибудь его слова.

В ковчег птенец

Не возвративших, доказует то, что

Вся вера есть не более чем почта

В один конец.

Свою творческую деятельность поэт сравнивает со строительством Вавилонской башни - башни слов, которая никогда не будет достроена. В творчестве Бродского парадоксальность соединяется с экспериментаторством и традиционностью. Этот путь, как показала практика, не ведет к тупику, а находит своих новых приверженцев. В ходе исследования цельности итогового характера поэзии И. Бортского я пришла к следующим выводам:

- поэзия Бродского глубоко укоренена в русской классической поэзии: в ней можно найти переклички с произведениями поэтов разных течений и тенденций;

- классичность поэзии Бродского - " умышленная" (по словам самого поэта), и поэтому новая, оригинальная. Обращаясь к классическим формам, поэт оказывается на самом деле поэтом невероятно современным. Связи его поэзии со стихотворениями русских и зарубежных классиков проявляются и в цитатах, и в образном строе, и мотивах и лирическом самовыражении; в своих произведениях он соединяет все лучшее, что было в классической поэзии до него;

- высказывание у Бродского обычно принадлежит не поэту, но самому Языку. Сам поэт писал об этом так: " Кто-кто, а поэт всегда знает что-то, что в просторечии именуется голосом Музы и есть на самом деле диктат языка; что не язык является его инструментом, а он (Голос) средством языка к продолжению своего существования. Язык же - даже если представить его некое одушевленное существо (что было бы справедливым) - к этическому выбору не способен";

-необычен взгляд поэта Бродского на мир с максимально удаленной космической точки зрения - таким могут видеть пространство внизу птица, ангел и Бог, но не человек, ни сам поэт. Или - такой представляется земля Языку, творящему Слова, заключающему в себе сущность мировоззрения.

Исследовав жизненный и творческий пути И. Бродского, выявив особенности его поэтического дарования, проанализировав стихотворения поэта, определив особенности характера его лирического героя, сопоставив различные точки зрения исследователей творчества Бродского, я пришла к заключительному выводу, что поэзия Иосифа Александровича Бродского носит цельный итоговый характер. Действительно, Бродский - это сочетания блестящего ума и доброты. Высочайшей требовательности и освежающего здравого смысла.

Я надеюсь, что все те читатели, которые заинтересуются творчеством этого уникального поэта, обогатят свой ум, и чувства, воображение и память.

Сжимающий пайку изгнания

В обнимку с гремучим замком,

Прибыв на места умиранья,

Опять шевелю языком.

Библиография

1. И. Бродский в беседе с журналистом Виталием Амурским . И. Бродский размером подлинника.

Талин, 1990, стр. 114-121

2. И. Бродский. Полторы комнаты. Под ред. Д. Чекалова. М., 1998, стр. 54-58

3. И. Бродский и мир: метафизика, античность, современность.

Санкт-Петербург, ж-л «Звезда» №1, 2000, стр. 192-202

4. Н.В. Егорова, И.П. Золотарева. Русская литература ХХ века.

М., ВАКО, 2004, стр. 301-306

5 Карпов И.П., Старыгина Н.Н. Открытый урок по литературе.

М., Московский Лицей, 2002, стр. 323-329

6. Курганов Е. Бродский и Баратынский.

Санкт-Петербург, ж-л «Звезда» №11, 2000, стр. 19-22

7. Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии.

Санкт-Петербург, 1996, стр. 743-746

7. Русская литература ХХ века. Под ред. В.В. Агеносова.

М., Дрофа, 2002, стр. 434-441

9. А.И. Соженицын. И. Бродский - избранные стихи.

М., ж-л «Новый мир» №12, 1999, стр. 186-194

10. И. Бродский. Нобелевская лекция. (http//,rOO. Narod.ru)

11. Иосиф Бродский и российские читатели: детали, частности, осколки, наблюдения.

Компьютерная хроника, 1995

12. И. Бродский. Новые стансы к Августе. Стихи к М.Б.

М., 2002

13. И. Бродский. Избранные стихотворения.

М., 2003

14. Музей И.Бродского в Интернете . (http//,rOO. Narod.ru)

15. И. Бродский. Сочинения. Екатеринбург, У-Фактория, 2003

ПРИЛОЖЕНИЕ

И. А. Бродский - поэт конца ХХ столетия

И. А. Бродский - поэт ХХ столетия, поэт вечности

Памятник поэту-изгнаннику Родины в Санкт - Петербурге

Иосиф Бродский в изгнании

1 Бродский И. Бродский в беседе с журналистом Виталием Амурским. Иосиф Бродский размером подлинника. Талин, 1990, стр. 114

2 Бродский И. Полторы комнаты. Под редакцией Д.Чекалова. Москва, 1998, стр.54

3 Бродский И. Полторы комнаты. Под редакцией Д.Чекалова. Москва, 1998, стр.54

4 И. Бродский и мир: метафизика, античность, Современность. Санкт-Петербург, «Звезда», стр.34

5 Иосиф Бродский и мир: метафизика, античность, современность. Санкт-Петербург, «Звезда», 2000, стр.190-202

6 Русская литература ХХ века. Под ред. В.В.Агеносова. Москва, Дрофа, 2002, стр. 438

7 Газета «Вечерний Ленинград» от 29 ноября 1963 года, ст. «Иосиф Бродский и мир…» Санкт-Петербург,2000, стр. 1-2

8 Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. Санкт-Петербург, 1996, стр.749

9 Курганов Е. Бродский и Баратынский. «Звезда», Санкт-Петербург, 1997, №1 стр.206

10 И. Бродский и мир… Санкт-Петербург, «Звезда», 2000, стр. 196

11 И. Бродский и мир…, Санкт-Петербург, «Звезда», 2000 стр. 200

12И. Бродский. Нобелевская премия.

13 Солженицын А.И. Иосиф Бродский - избранные стихи. «Новый мир». Москва, 1999, №12, стр.189, 192

14 Солженицын А.И. Иосиф Бродский - избранные стихи. «Новый мир», Москва, 1999,№12,стр. 192

15 Прахоря - грубые, простые солдатские сапоги.

16 И. Бродский в беседе с журналистом Виталием Амурским. И. Бродский размером подлинника. Талин, 1990, стр. 114

17 Сретенье - встреча, выход на встречу (церковнославянский язык)

18 Ре-диез - музыкальный термин, обозначающий жесткое резкое звучание.

19 Аллитерация - художественный прием, повтор согласных звуков.

20 Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб., 1996, стр. 743

21 И. Бродский. Сочинения, Екатеринбург, У-Фактория, 2003, стр. 125

22 И. Бродский. Нобелевская премия (http:/brOO.narod.ru./)

23 Солженицын А.И. И. Бродский - избранные стихи. «Новый мир». М., 1999, № 12, стр.192

24 Музей Иосифа Бродского в Интернете.

25 Музей Иосифа Бродского в Интернете.

26 Н.Л. Лейдерман, М.Н. Липовецкий. Поэзия Иосифа Бродского. М., 2001, стр. 150